В предисловии к статье Б. Горбачева «Последние тайны Чернобыльской аварии» , есть такие слова:
«…Существует более 110 версий (Чернобыльской аварии). Важнейший вклад в окончательное решение этих споров внес Институт проблем безопасности АЭС Национальной академии наук Украины (ИПБ АЭС НАНУ)…». Вот что говорит по этому поводу президент Всеукраинской общественной организации «Союз Чернобыль Украины» Ю. А.Андреев: «У чернобыльцев все эти многочисленные «версии» вызывают только недоумение, как и непонятный вклад «в решение споров», сделанный любителями сенсаций из института, следы которого в НАНУ нам отыскать не удалось. Зачем придумывать нелепые «версии», если истинные причины аварии и винa конкретных лиц и организаций были определены в 1986 году в результате профессионального расследования, выполненного лучшими экспертами и Генпрокуратурой СССР. Причины аварии, выявленные этим расследованием, давно известны не только членам следственной группы и экспертам, но и энергетикам-атомщикам».
КАРПАН Н.В., директор экспертных программ Всеукраинской чернобыльской партии:
Из истории РБМК, от проекта до аварии:
К моменту своего утверждения Технический проект энергоблока с реактором РБМК-1000 имел десятки отступлений от существовавших с 1973-74 годов нормативных документов по безопасности, требования которых являются обязательными к исполнению. Основными из этих документов были «Общие положения обеспечения безопасности атомных станций при проектировании, строительстве и эксплуатации» (ОПБ-73) и «Правила ядерной безопасности атомных электростанций» (ПБЯ-04-74). В 1982 году, после принятия «Общих положений по безопасности» (ОПБ-82), проект РБМК также не был приведен в соответствие с новыми требованиями, что являлось грубейшим нарушением.
В среде разработчиков реакторов, где были представители разных конструкторских направлений, назревал скандал. А в коллективах работников АЭС, занимающихся безопасностью реакторов – бунт. В адрес разработчиков реактора и в Госатомэнергонадзор пошли десятки писем с замечаниями к реактору. Эксплуатировать далее РБМК, проявившего опасные свойства за время его практического освоения, было уже нельзя. Реакторы нужно было срочно останавливать и проводить работы по устранению конструкторских просчетов. Из-за этого под угрозой срыва оказался план выработки электроэнергии в СССР, со всеми вытекающими для виновников этого срыва последствиями. Поэтому в 1984 году, по инициативе Главного конструктора (институт НИКИЭТ) и Научного руководителя (ИАЭ им. Курчатова), был срочно созван Межведомственный научно-технический совет (МВНТС) по атомной энергетике. Этот совет принял беспрецедентное решение – временно «узаконить» имеющиеся отступления от правил безопасности, а переделку реакторов отложить на несколько лет, до наступления периода их плановой реконструкции [см. «Чернобыльская катастрофа: причины и последствия (экспертное заключение)», Часть 1, Минск, 1993, стр. 57-58]. Таким простым бюрократическим способом разработчикам проекта удалось переложить свою ответственность на Межведомственный совет, который разрешил и дальше эксплуатировать полтора десятка мощнейших атомных энергоблоков, фатально не соответствующих требованиям ядерной безопасности.
Работников АЭС такое решение Межведомственного совета не удовлетворило, поэтому они продолжали выявлять недостатки РБМК и требовать от Главного конструктора и Научного руководителя проекта конкретных действий по повышению ядерной безопасности энергоблоков. Последним (перед аварией) стал беспрецедентный анализ ядерной безопасности РБМК, проведенный инспектором по ядерной безопасности на Курской АЭС Ядрихинским А.А., который выявил в конструкции реактора и его системах безопасности тридцать два грубейших нарушения ПБЯ-04-74, ОПБ-82, Правил устройства и безопасной эксплуатации АЭС [см. «Чорнобильска трагедія. Документи і материали”. Институт истории Украины. Киев, Наукова думка. 1996, стр. 58-71].
Свою работу он направил (за пять месяцев до Чернобыльской аварии!) в Москву - Начальнику 1-го Главного управления Госатомэнергонадзора СССР Горелихину В. К. и в Волгодонск - Начальнику Управления южного округа Госатомэнергрнадзора СССР Шкабаре В. С. Москва требования А.А. Ядрихинского, как обычно, проигнорировала, а из Волгодонска пришел официальный ответ. Письмо Госатомэнергонадзора от 06.12.85 (№ ЮО 32-829) содержало примечательные слова начальника управления округа:
«...судя по пункту 11.5. «Выводов» автор предлагает остановить все реакторы РБМК… по причине физического несовершенства системы управления и защиты реактора (СУЗ), хотя, по моему мнению, состав СУЗ, приведенный в вышеуказанной графе, отвечает требованиям ПБЯ».
Это был ответ по принципу – я начальник, ты дурак. Разумеется, Шкабара не был человеком, взявшим на себя единоличную ответственность за непринятие срочных мер, которые могли бы предотвратить Чернобыльскую аварию. Он был лишь последним в цепочке разного калибра чиновников от науки, чей непрофессионализм и безответственность укрылись за его именем.
Не смотря на требование инспектора остановить реакторы, которое он обосновал строгими расчетами и ссылками на Правила безопасности, атомные станции с реакторами РБМК продолжали работать, пока 26.04.86 на Чернобыльской АЭС не случилась катастрофической силы авария, которой можно было избежать.
Расследование этой аварии потребовало невероятной концентрации разнообразных сил, и все же оно было успешно закончено. Все точки над «и» были расставлены уже 3 июля 1986 года, во время Заседания Политбюро Центрального комитета компартии Советского Союза. Размеры статьи не позволили дать полный текст Протокола этого заседания в том виде, в каком он приведен в книге А.А. Ярошинской «Философия ядерной безопасности», Москва,1996 г., поэтому ниже цитируются только краткие выдержки из него.
Заседание Политбюро ЦК КПСС
3 июля 1986 года.
"Сов. Секретно»
Экз. единственный. (Рабочая запись).
Председательствовал тов. Горбачев М.С. Присутствовали т.т. Алиев Г.А, Воротников В.И., Громыко А.А., Зайков Л.Н., Лигачев Е.К., Рыжков Н.И., Соломенцев М.С., Щербицкий В.В., Демичев П.Н., Долгих В.И., Слюньков Н.Н., Соколов С.Л., Бирюкова А.П., Добрынин А.Ф., Никонов В.П., Капитонов И.В.
1. Доклад Правительственной комиссии по расследованию причин аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года.
Горбачев: ... Слово предоставляется т. Щербине…
После доклада председателя комиссии состоялось обсуждение проблемы надежности реактора.
Выделим ключевые фразы участников этого Заседания, посвященные причинам аварии:
1.1. Реактор обладает свойством «разгона», которое обусловлено ошибками в физике и конструкции активной зоны (Президент Академии наук Александров);
1.2. Характеристики эксплуатационной надежности реактора не соответствуют современным требованиям безопасности (Председатель Правительственной комиссии Щербина);
1.3. Развитие аварии, приведшее к разрушению реактора, произошло из-за недостатков конструкции реактора… Непосредственной исходной причиной начального роста реактивности явилось кипение воды в активной зоне... В этом начальном росте реактивности проявился недостаток конструкции реактора: положительный паровой эффект, обусловленный структурой активной зоны (Из выводов Правительственной комиссии);
1.4. Первоначальный рост реактивности не был подавлен на начальном этапе движения стержней СУЗ после ввода в действие аварийной защиты реактора. В этом проявился второй недостаток конструкции реактора - неудачная конструкция стержней СУЗ (выводы Правительственной комиссии);
1.5. В обеспечении безопасности РБМК слишком много надежд возлагалось на организационно-технические меры и в то же время недостаточно внимания уделялось физике реактора (Председатель Госатомнадзора Кул о в);
1.6. Авария произошла в результате грубейших нарушений эксплуатационным персоналом технического регламента и в связи с серьезными недостатками в конструкции реактора (Щербина);
1.7. Люди не знали, что реактор может разогнаться в такой ситуации (Замминистра Шашарин);
1.8. На всех действовала настойчиво рекламируемая якобы высокая безопасность атомных станций (Щербина);
1.9. Авария явилась неизбежным следствием недостатков общей политики государства в руководстве атомной энергетикой страны (Премьер-министр Рыжков);
1.10. В промышленность был передан недоработанный реактор (Горбачев);
1.11. Необоснованное прекращение теоретических исследований по безопасности реактора после передачи его в промышленность (Горбачев);
1.12. Волюнтаризм отдельных лиц, вовлекший страну в авантюру (Горбачев);
1.13. Сфера Средмаша не находилась под научным, государственным и партийным контролем (Горбачев);
1.14. РБМК являются потенциально опасными реакторами (Правительственная комиссия).
Теперь в краткой форме изложим основные высказывания каждого из присутствовавших там руководителей государства и атомной энергетики:
1. Руководитель государства Горбачев - В промышленность был передан недоработанный реактор.
2. Глава Правительства Рыжков - Мы к аварии шли. Если бы не произошла авария сейчас, она при сложившемся положении могла бы произойти в любое время.
3. Президент Академии наук СССР Александров - Свойство разгона реактора есть ошибка Научного руководителя и Главного конструктора РБМК… Прошу освободить меня от обязанностей Президента Академии наук и дать мне возможность исправить свою ошибку, связанную с недостатком этого реактора.
4. Председатель Госатомнадзора СССР Кулов - Безопасность реактора следует обеспечивать физикой, а не организационно - техническими мерами.
5. Министр энергетики Майорец - РБМК и после доработки не будет соответствовать всем нашим требованиям.
6. Шашарин, зам. министра энергетики, персонально отвечающий за атомную энергетику - Люди не знали, что реактор может разогнаться в такой ситуации. Можно набрать десяток ситуаций, при которых произойдёт то же самое, что и в Чернобыле. Особенно это касается первых блоков Ленинградской, Курской и Чернобыльской АЭС.
Заседание правильно ранжировало причины аварии на ЧАЭС:
1. Авария явилась следствием досрочного прекращения теоретических исследований по безопасности реактора, что сделало РБМК «потенциально опасным реактором». Виновность за это, в первую очередь, лежит на Руководстве государства, Руководстве Академии наук и Министерства среднего машиностроения.
2. Физикой и конструкцией реактора, в том числе системой его управления и защиты, не была исключена (как того требовали Правила ядерной безопасности; именно об этом писал в Госатомнадзор за полгода до аварии инспектор Ядрихинский) возможность «разгона» мощности реактора при некоторых рабочих ситуациях его промышленной эксплуатации. В этом виновны Научный руководитель и Главный конструктор реактора.
3. Разработчик Программы испытаний и персонал ЧАЭС, которых Главный конструктор не предупредил о способности РБМК к «саморазгону» в определенных ситуациях, ввели реактор в потенциально опасный режим. Виновность за это лежит на Главном конструкторе, руководстве эксплуатирующей организации и руководстве ЧАЭС.
Итак, причины аварии на ЧАЭС и её виновники были определены максимально точно и занесены в протокол Заседания Политбюро ЦК КПСС. Но предназначались эти истины только для высшего руководства СССР, поэтому протокол был составлен в единственном экземпляре и с грифом «сов. секретно». А для страны, спустя аж семнадцать дней, в газете «Правда» (за 20.07.86) была дана совсем другая информация:
«В Политбюро ЦК КПСС»
«Политбюро ЦК КПСС на специальном заседании обсудило доклад Правительственной комиссии о результатах расследования причин происшедшей 26 апреля 1986 года аварии на Чернобыльской АЭС, мерах по ликвидации ее последствий и обеспечению безопасности атомной энергетики.
Установлено, что авария произошла из-за целого ряда допущенных работниками этой электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок. На четвертом энергоблоке при выводе его на плановый ремонт в ночное время проводились эксперименты, связные с исследованием режимов работы турбогенераторов. При этом руководители и специалисты АЭС и сами не подготовились к этому эксперименту, и не согласовали его с соответствующими организациями, хотя обязаны были это сделать. Наконец, при самом проведении работ не обеспечивался должный контроль, и не были приняты надлежащие меры безопасности.
Министерство энергетики и электрификации СССР и Госатомэнергонадзор допустили бесконтрольность за положением дел на Чернобыльской станции, не приняли эффективных мер по обеспечении требований безопасности, недопущению нарушений дисциплины и правил эксплуатации этой станции…»
В кратком изложении этого «правдивого» сообщения получим следующее:
Авария произошла из-за целого ряда допущенных работниками этой электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок и отсутствия контроля со стороны Минэнерго СССР и Госатомэнергонадзора СССР за обеспечением требований безопасности и правил эксплуатации этой станции.
Невооруженным глазом видно, насколько разнятся выводы, содержащиеся в секретном Протоколе Заседания Политбюро и в газете «Правда» - они просто диаметрально противоположные.
Вернемся к статье Б. Горбачева «Последние тайны Чернобыльской аварии». Что-то есть в ней давно знакомое... Люди уже забыли Политбюро и его идеологию, но Горбачев, постоянно печатающий свои «сенсационные» статьи накануне Чернобыльских годовщин, продолжает дело прежних партийных командиров и несет в народ «истинную правду» о Чернобыльской аварии. С упорством хорошо спрятавшегося от действительности партизана, не оповещенного об окончании войны.
От автора - Спасибо журналистке, народному депутату Верховного совета СССР Алле Ярошинской, благодаря которой мы увидели, как зарождалась дезинформация об аварии в Чернобыле. И чернобыльцу Владимиру Щербине, который сделал анализ выводов из Протокола политбюро (в статье использованы некоторые тезисы из его работы).
Источник:
